Почему россияне бросаются друг на друга?

С появлением у людей привычки снимать все существенные происшествия на
телефон мы ежедневно воочию видим примеры озлобленного и хамского
отношения граждан друг к другу. И происходит это не только между равными
по возрасту — часто жертвами агрессивного поведения становятся дети и
пожилые люди. Поводом же может стать буквально что угодно: тройка за контрольную, забытое дома пенсионное удостоверение, бан в родительском чате.
Об отношениях между водителями на дороге и напоминать не нужно.
Почему же взаимное неуважение стало для россиян нормой жизни и ситуация
только ухудшается?

Ирина Писаренко, кандидат педагогических наук, доцент факультета психологии СПбГУ:

«Прежде всего, агрессия проистекает из воспитания. Любой человек,
который понимает, что есть граница другого существа, не будет на нее
посягать. У него в душе может возникнуть возмущение по какому-то поводу,
но он не станет его проявлять в виде действий, которые посягают на
чужие границы. А понимание чужих границ устанавливается в детстве. Это
системная проблема: детей не воспитывают должным образом те же взрослые,
которые друг друга оскорбляют, бьют или режут. Это люди, которые не
понимают, что чужие границы неприкосновенны. Люди, которые выросли на
волне 90-х годов, времени якобы свободы личности, которая была понята
неправильно.

У нас перестали работать социальные, негласные законы — что прилично, а
что неприлично. Общество дает очень большую свободу для самовыражения, и
когда оно не затрагивает чужие интересы, то это выглядит даже
интересно: люди одеваются не так, как все, придумывают какие-то
интересные, оригинальные акции и т. п.
Но есть и обратная сторона. Сейчас усугубились конфликты с участием
детей. Если люди знают, что общество терпимо относится к таким
проявлениям свободы, то „распускаются“. И если общество не реагирует
адекватно, то случаи будут повторяться. Это будет считаться „смешным“,
как говорят, „прикольным“, но не стыдным. Вот пока не будет стыдно
драться другом с другом — на улице, в школах, детских садах, — мы будем
драться и дальше, к сожалению».

Искандер Ясавеев, доктор социологических наук, старший научный сотрудник ЦМИ НИУ ВШЭ:

«Объяснить, почему распространена агрессивность в России, сложно. Как
обычно, здесь множество факторов. Предполагаю, что один из них — образцы
поведения (агрессии), демонстрируемые властями и внутри России, и вне
ее.

Еще одним фактором агрессивности может быть отсутствие широко
распространенной практики или традиции мирного разрешения конфликтов, а
также постоянно выстраиваемые иерархии „выше — ниже“. В нашей стране
очень у многих, предполагаю, барьер перед применением той или иной формы
агрессии и насилия — по отношению к детям, женам или мужьям, соседям,
водителю в соседнем автомобиле — крайне невысок. Многим из нас, включая
меня, по-прежнему необходимо „по капле выдавливать из себя раба“, что
означает, на мой взгляд, трудную работу, выработку умения видеть в
других равных себе, понимать, договариваться, прощать».

Дмитрий Ахтырский, философ:

«Объяснять все происходящее сегодня, только исходя из нынешних реалий,
неверно. Такая наука, как история, а такие науки, как культурология,
социология и другие научные дисциплины предполагают учет „долгоиграющих
процессов“. И такие вещи, как уровень агрессивности в социуме, не
возникают спонтанно, общество не становится внезапно агрессивным. А если
становится, то в результате резких катаклизмов, сильных и быстрых, типа
масштабных социальных революций, которых у нас некоторое время не было.
Последний подобный эпизод — это был слом или деградация социальной
структуры Советского Союза.

Такие же инциденты, конфликты, казалось бы, безмотивные, возникающие на
пустом месте,  я помню и в своем советском детстве. Агрессию проявляют
люди, которые имеют конкретную маленькую власть на каком-то
пространстве. Это может быть кондуктор в автобусе, вахтер в общежитии,
можно привести пример „дедовщины“ в армии. Причины этого: отсутствие
социальных свобод, отсутствие возможности реализации, полная социальная
атомизированность, отсутствие социальной кооперации. И, как следствие, —
спонтанные выплески подавленных фрустраций, эмоций.

Противоположный пример показывают государства с небольшим количеством
жителей. Например, в Исландии живут 330 тысяч человек и уровень
социальной солидарности там огромен. Даже в Грузии или Армении люди
больше взаимосвязаны, чем у нас. За счет чего в Армении могла произойти
революция без пролития крови? Благодаря высокому уровню социальной
солидарности и взаимосвязи в обществе. Любой полицейский, любой
спецназовец знал, что у него неизбежно окажутся общие знакомые и
родственники с любым демонстрантом, и если он применит против него
насилие, придется разбираться в этой социальной ситуации. Каждый человек
об этом помнил.
В России все совершенно иначе. Характерное отличие российской бытовой
агрессии именно в том, что она существует внутри, казалось бы,
горизонтальных коллективов. Условно говоря, это агрессия жильцов в
подъезде по отношению друг к другу, когда они мало того что не
здороваются, не то что не имеют солидарности, а делают друг другу
гадости, усложняют друг другу жизнь. Иногда солидарность просыпается —
но в редких случаях».

Максим Горюнов, философ:

«Россия, как пишут историки, как писал Ключевский, — это „воинская
страна“, воинское государство. Она устроена как большая воинская
организация. Это длится уже давно. И в советское время Россия
представляла собой большой военный лагерь, и при Романовых Россия
бесконечно воевала и расширялась.
Утверждение, что были где-то в России люди, которые не были частью этой
войны, и что у них есть какая-то особая, своя миролюбивая культура,
совершенно не верно. Каждый крепостной крестьянин в юности мог стать
рекрутом. Кроме того, крестьяне обслуживали дворянина, а дворянин —
человек воюющий. Российская, „михалковская“ усадьба — это место, где
вскармливается русский офицер. А он — крайне агрессивное, боевитое
существо, и вся жизнь усадьбы выстраивается вокруг потребности этого
служащего, военного человека.

В этом смысле даже крестьянин, когда пашет землю, не просто ее пашет:
зерном, которое он вырастит, потом откармливается боевой конь, этими
продуктами откармливается боевое тело офицера, и потом оно отправляется
на войну. Нельзя сказать, что крепостные люди были выключены из этого
воинского государства. Наоборот, они были его составной частью. А после
введения всеобщей воинской повинности — уже лет сто пятьдесят как — они
вполне себе являлись частью этого воинского государства с оружием в
руках.

Здесь все было подчинено войне и до сих пор подчинено. Либо ты воюешь,
либо ты работаешь на заводе, который производит танки, либо ты добываешь
какое-нибудь сырье, которое поступает на завод, и из него делают танки.
А если не можешь ни того, ни другого, то, как боевой тролль, в
какой-нибудь соцсети занимаешься пропагандой. Что тоже говорит, что люди
включены в эту большую армейскую структуру.

Агрессия внутри российского общества — это нравы воинского народа. Не
бывает так, что пока ты на войне, в армии, ты агрессивный, а потом ты
демобилизовался и стал мягким, покладистым и пушистым. Ничего подобного.
Для того, чтобы империя жила, чтобы воинское государство было успешным,
уровень агрессии у всех граждан должен быть повышенный. И они не всегда
с этим уровнем агрессии справляются. Часть ее выходит из-под контроля,
выплескивается в агрессивные действия друг против друга: в метро, в
трамвае, в самолете, в парке, на отдыхе, в кафе. Это естественная вещь, и
надо заметить, что уровень агрессии в России по-прежнему высокий. Это
говорит о том, что у империи, у этого воинского государства все хорошо.
Население, люди, россияне  — по-прежнему воины».

Дмитрий Ремизов

источник